Вдоль берега реки, насвистывая какую-то песенку, шёл парень. И всё бы ничего, нормальный юноша, не зомби какой-нибудь, только вот крест на цепочке, висевший у него на шее, да ещё гроб, который он нёс за спиной на специально приделанной лямке, наводили на неприятные размышления. Если же добавить, что относился парень к человеческой расе, то один из выводов, который можно было сделать, глядя на него, являлся неутешительным. А именно...
Так иногда, нечасто, но время от времени всё же бывает, выглядят представители Инквизиции. Не на каждого из них был напялен чёрный балахон и строгий вид. Айрина вообще никто никогда всерьёз не принимал. То есть из противников. От чего обычно и страдали. Он-то никогда не бил вполсилы.
Однако сейчас он отнюдь не собирался драться. Парню хотелось пройтись, отдохнуть, встретить кого-нибудь... Юноша соскучился без общения. Не считать же собеседником полоумного колдуна, которого он не так давно упокоил.
Доведённым до автоматизма движением Айрин поправил висевший за спиной гроб.
И остановился. Так как около воды он явственно разглядел, благо уже давно было вполне светло, чью-то фигуру.
Фигура отправилась купаться, а парень просто смотрел в её сторону, ничего не говорил, даже близко не подходил.
Пройдя вдоль берега чуть дальше, но не доходя до оставленной неизвестной одежды, он уселся на траву, запрокинул голову в небо, оперевшись на локти, и прикрыл глаза, подставляя лицо тёплым солнечным лучам. Парень предоставил девушке купаться в своё удовольствие, даже не думая ей мешать. Да, он не понял, что это вампирша, не разглядел её, различил только, какого пола тот, кто плавает в озере. Ну, купается и купается. Его это не касается.
Однако он пока что не знал... Не знал, что находится рядом с одной из тех, кого поклялся истреблять любой ценой.

То ли размышления, то ли мечтания Айрина прервал голос незнакомки. Довольно приятный, надо сказать. Он распахнул ярко-зелёные, как два драгоценных камня, потому что листьев и травы такого сочного и густого оттенка не бывает, глаза и уставился на нарушительницу его спокойствия.
-Ну, добрый день, - секунду будто бы поразмышляв, насколько девушка обращалась к нему, парень кивнул.
Когда он сел, то снял лямку, на которой висел его гроб, и отставил эту не такую уж маленькую и лёгкую штуку в сторону. Однако задействовать его было делом пары секунд. Айрин был, пожалуй, единственным из Инквизиции, использовавшим гроб, что ещё больше выдавало его личность, особенно среди ведьм и вампиров, которые знали обычно, кто именно казнит их соплеменников, уж очень молодость Айрина и его внешность запоминались. Кто-то видел карательный выход Айрина, запомнил, сказал другому, красочно описав, тот понёс дальше, а Айрин ещё и назывался, перед тем как нанести решающий удар, а то и перед боем, в итоге про него узнавали и его потенциальные враги. Если бы миссий было три или четыре, так бы не было, но свои миссии Айрин насчитывал десятками двумя или тремя.
-Чем обязан? - поинтересовался парень, и его на мимолётное мгновенье ставшими острыми и пытливыми зрачки в одну секунду окинули неизвестную с ног до головы.
"А интересно... Кто она такая?"
Можно было сделать так, как юноша делал всегда, когда его что-то настораживало, как сейчас. То есть взять и капнуть на девушку святой водой. Совсем чуть-чуть. Но сразу станет ясно, что это за личность и с чем её едят... Ой, ну, не едят, конечно. Но... Парню было просто лениво доставать флакончик, откупоривать и так далее. Эта особа - точно не демон, от демона рядом с собой Айрина бы скрутило болью или разболелась бы голова. А раз нет и она не нападает, то он тоже не будет проявлять агрессию. Да и вообще... Не надо ударяться в паранойю. В конце-концов, нет причин подозревать ведьму в каждой второй, вампиршу в каждой третьей и оборотня в каждой пятой.

Упоминание об Инквизиции заставило Айрина нахмуриться. Однако, конечно, вскакивать, хватать наглую особу и кидать её в озеро он не стал. Было бы глупо и смешно. Это означало бы, что он обиделся как ребёнок.
-Я в Инквизиции... Лет с семи, наверно, болтался. Меня и не этому за такое время эти рожи научили, - буркнул он, при этом мучительно думая, что несёт чушь. Но объяснять, что его практически выставили за ворота, он не хотел. Иначе придётся рассказывать, за что его отправили.
Да уж, не умел Айрин общаться. Такой вот минус его религиозного воспитания. Как глушить ведьм и вампиров наставляют, а о самых простых методиках нормального разговора даже не пикнут.
С семи - не с семи, а весь свой сознательный возраст Айрин провёл в церкви. И он не помнил, когда его из обычного обучения передали в специальное, разве что в какой-то момент он стал всё реже видеть родителей, а потом совсем от них оторвался.
Юноша не счёл необходимым вставать с места. Но его расслабленное состояние ушло. Внешне оно, впрочем, осталось, но внутри он напрягся, как сжатая пружина. Айрин знал, что у него такой образ жизни, что любой день может стать последним. Хоть и свыкся, но собирался протянуть как можно дольше.
Чутьё говорило: "Сейчас!". Чутьё говорило: "Она!". И Айрин верил своему чутью, раз и навсегда запомнив, что доверчивый Инквизитор живёт лишь до своей первой миссии. Иначе ведьма зачарует его, маг испепелит, а оборотень разорвёт в клочки. Все они могут прикинуться добрыми и безобидными. Лапши на уши навешают кило на полтора.
-Кто ты? - спросил он, складывая пальцы так, будто собрался креститься. Да, Айрин собирался осенить незнакомку святым знамением. Это её не убьёт, но будет примерно так же приятно, как пощёчина. Конечно, если в ней есть что-то тёмное.

Ага, если бы Айрин действительно хотел что-то сделать этой девушке, он бы, не разговаривая, сразу это бы и осуществил. Когда она подошла к нему, он мог не только её перекрестить, но и много чего другого. Но... День был слишком хорошим. И юноша не хотел сражаться. Да... К тому же в глубине души он не верил, что эта незнакомка ведьма, а на вампиршу она по его меркам вообще не тянула. Айрин был уверен, что тогда неизвестная атаковала бы. И уж точно не стала бы подходить, зная, что он из Инквизиции.
А всё дело в том, что она ему понравилась. Ну, чисто как человек, а не как девушка. Конечно, он не влюбился, просто симпатия. А чутьё Айрин на этот раз заставил заткнуться. То никогда его не подводило, но ему сейчас было легче объявить для себя, что это первый раз, чем разбираться с личностью этой особы. Если она нормальный человек, то обидится, а если нет... То пропадёт очарование. И симпатия тоже. Все тёмные расы скрываются только в том случае, если у них на душе нечисто. Так полагал Айрин. А, значит, ему придётся её покарать. Конечно, представитель закона, предпочитающий не замечать преступников, чтобы не портить своё настроение, не достоин служить Господу, но Айрин после того, как оставил церковь, стал порядочным раздолбаем. Никто не отслеживал его, не проверял исполняемость миссий, и он, естественно, довольно ощутимо распустился.
То, что девушка может что-то скрывать элементарно потому, что боится Инквизиции, наслушавшись страшных сказок о них, Айрин в расчёт не взял.
Кстати говоря, не обязательно сказок. В Инквизиции действительно встречались фанатичные чудовища, которым было не понятно словосочетание "добропорядочный вампир". Ключевым словом для них было "вампир", и это служило приговором само по себе. Сам Айрин некогда тоже болел этим. Да и сейчас к так называемым "законопослушным" относился настороженно, с некоторым предубеждением, постоянно ожидая обмана и подвоха, всегда готовый драться. Даже если он будет знать другого десяток лет, это не снимет подозрений. Такой уж был у юноши характер.
Гоняться за ней Айрин не стал. Просто крикнул вслед:
-Могли бы и "прощайте" сказать... Или вы такого слова - воспитание - не знаете? - а потом, уже тише, практически сам себе: - А мне говорит, что я грубиян, - может быть, она не это имела в виду, но Айрин так расценил её фразочки.
Он встал. Находиться так близко с особой, которая над ним издевается, парень не хотел. Он подобрал гроб, намереваясь повесить эту штуку себе за спину, чтобы идти дальше.

Голос девушки остановил Айрина. Он взглянул в её сторону. А потом лицо юноши осветилось улыбкой, от чего он стал внешне казаться ну совершенно наивным. Не то, чтобы он выглядел как ребёнок, просто на чертах лица оставила ясный след радость от жизни и любовь к ней, а улыбка смягчала их ещё больше.
-Жду. Стою. Никого не трогаю, - "А хотелось бы потрогать?", - явилась в голову совершенно непривычная мысль из разряда тех, которые, по тому, как учили Айрина, идут от Лукавого и вводят во искушение, - "Поди ты...", - обругал он сам себя, - А если я скажу, что иду на собрание Инквизиции? - это был ещё один провокационный вопрос.
Гроб вернулся на место. Для Айрина это было нечто вроде рюкзака или портфеля. Сейчас в этой могильной коробке ничего не было, кроме молитвенника и Библии. А сам гроб был специально приспособлен для переноски таким образом. Поместиться в него мог бы разве что ребёнок. Можно сказать, облегчённый вариант, хотя и самый настоящий. Но всё равно это было оружие.
Ладонь Айрина взъерошила золотистого оттенка волосы, хотя сам парень даже не заметил этого. Он был сейчас, что называется, "в капле". Так как не знал, что делать. Ни на какое собрание он, конечно, не шёл, они вообще его давно не ждали. Но юноше было интересно, как на это отреагирует его странная собеседница. Девушка уже успела подойти к нему.
"А чего сразу поди? Она ничего себе так..." - Айрин не дал себе по лбу только потому, что со стороны это выглядело бы по меньшей мере странно, но мотнул головой, словно стряхивая с себя неведомые чары, - "Изыди из меня, Нечистый Дух!" - стиснув зубы, изо всех сил стараясь, чтобы этого было не заметно, хотя нечто вроде страдания в глубине зрачков всё же появилось, взмолился он.
Конечно. Плотское желание у Инквизиторов объявлялось грехом, а любовь при подобном образе жизни, когда их могли убить на любом задании, не приветствовалась. Правда, отец Айрина был исключением, и не единственным, но таких находилось мало. Мало кто из Инквизиции умирал своей, естественной смертью. И практически никто не доживал до старости. Но даже если не убьют, постоянные карательные вылазки, сама профессия палача не была создана для людей, ищущих каких-то романтических отношений.

Ненависть всегда являлась чувством, недоступным Айрину, и в том была его сила. Однако сейчас он ясно ощущал, как в душе поднимается именно это чувство. И испугался. Жгучая волна затопила сознание парня, а его щёки залило густым алым румянцем.
Фигуру, которая приблизилась к ним, юноша узнал не сразу. Однако потом...
Собрат. Да ещё полностью разделяющий чувства Айрина. По крайней мере, того, каким он был до ухода из церкви. Нет, там многие были такими, но этот... Беспощадный. Такой же.
"Жан...? Нет, Ян... Как же это не вовремя..."
Он вообще не мог поверить в происходящее. Да, Ян подставил его невольно, но от этого злость на него Айрина не ослабевала. Он чувствовал, что хочет убить этого человека. Он чётко и стопроцентно ощутил внутри своей души, будто скользкого мерзкого спрута, острую жажду крови.
От отвращения к самому себе парень даже закусил нижнюю губу. Так, что даже выступила его собственная кровь.
-Ну, давай. Если ты думаешь так, можешь убить меня... - тихо проговорил он, глядя в глаза незнакомки, - Однако потом ЭТОТ тебя прикончит... - "Не то я говорю... Не то..." - но он понятия не имел, как объяснить, что Ян является не вполне адекватным типом, от которого даже другие Инквизиторы не всегда знают, чего ожидать, хотя формально тот никогда ничего не нарушал, что она, угрожая сейчас, подвергает себя опасности, и его смерть станет для этого "терновника" поводом для того, чтобы напасть.
-Посмотри мне в глаза и ещё раз скажи, что я тебя предал... - такая реакция, между прочим, Айрина насторожила. Чутьё взвыло с удвоенной силой, и на этот раз юноша не стал заглушать его голос, - И не ты ли сама первая, обманула меня? При чём тут первая... Единственная, кто тут обманывал! Ты ведьма или вампирша? - тон его голоса стал откровенно презрительным, - Ты пряталась... Тебе есть, что скрывать? Может, ты в розыске? А? - теперь он говорил даже враждебно.
-Эм... ладно, сама найду.
Виски Айрина заломило болью. Потом та распространилась дальше. Словно припадок какой-то болезни.
"Демон... Демон... Демон..."
Айрина недаром называли святым. Его душа абсолютно не принимала носителей зла, каковым являлась демоническая кровь. Даже не в зле дело... Просто Айрин чувствовал ауру. Ну, или, можно сказать, видел чужие души. А может быть, это была всего лишь особо обострённая интуиция и повышенная восприимчивость. В-общем, близкое присутствие очень сильного демона теоретически способно было его даже убить. То ли они испускали какие-то волны, то ли Айрин был чересчур ранимым. Судя по всему, эта демонесса была или слабой, или не чистокровной.
Айрин даже думать нормально не мог, только обрывками чувств. Это причиняет боль, это должно исчезнуть, это плохо, плохо...
"Ааа... Я сейчас с ума сойду!" - Айрин зажмурился, чтобы не видеть тёмно-багровой пелены перед глазами, и прижал пальцы к метке на плече.
Он не был уверен, что Святая Печать активизируется сквозь одежду, но, видимо, та, а печать была почти разумной, ну, по крайней мере, одушевлённой, сочла его обращение к ней правомерным даже в таком виде.
Боль ушла. Вообще какое бы то ни было ощущение боли.
Айрин знал, что через час ему придётся совсем плохо. Печать временно прекратит действовать... А он может тогда даже сознание потерять.
Он так и стоял, прижимая руку к плечу, чувствуя тёплую пульсацию вытатуированного на коже креста, приходя в себя после волны боли.

Первое, что увидел парень, когда пришёл в себя, были терновые прутья, обвившие ноги девушки, чьё имя он так и не успел узнать.
А также нехорошо нацелившийся на неизвестную Ян. Тот явно намеревался провести тут акт экзекуции. Ну, по крайней мере, всё смахивало именно на это.
"Он же не..." - зрачки парня расширились от одной неприятной догадки. Ну, что же ещё Айрин мог подумать, зная своего так называемого "товарища", - "Вот гадство..." - позволить себе выражения сильнее он не мог. Матерных слов не знал, а чертыхаться боялся до потери пульса.
Холодное и жутковатое предчувствие сжало сердце. Хотя Айрину было больно от того, что девушка, как оказалось, обманывала, да ещё теперь стала считать его лжецом, почему-то ему была неприятна мысль, что она погибнет. Вампиров блондин не любил, но сейчас не чувствовал в себе силы осудить её на смерть. Особенно на такую. Слишком уж хорошо Айрин представлял себе, что чувствуют жертвы, когда их протыкают терновые ветви, разрывая внутренности и пробивая плоть. Эта девушка, несмотря на свою сущность, казалась невинной и безопасной. А ещё, что включало в Айрине охранный инстинкт, она выглядела довольно-таки беззащитной.
Реакция юноши была стремительной и ещё более отрицательной.
Перекрыв расстояние между собой и "кустарником" за рекордное даже для него время, Айрин треснул его гробом, таким образом имея целью отбросить того назад. А потом гроб стал горизонтально, Айрин держал его перед собой как заградительную черту.
-Не смей. И отпусти её. Ты превышаешь полномочия своей должности.
Голос был ледяным, как и взгляд. Теперешний Айрин отличался от того, каким он беседовал с вампиршей, так, словно сейчас это был совсем другой человек. Куда-то пропал расслабленный вид, в ещё недавно казавшейся Кетрин почти детской фигуре проступили непреклонность и уверенность в себе. Даже тон голоса изменился. Испарилась обычно неизменно являвшаяся атрибутом речи юноши мягкость, и, хотя осталась мелодичность, в ней больше звучали ноты стали, чем нежности.
"Что он себе вообразил?" - хотя это было ясно, к гадалке не ходи. Наверняка Ян решил, что вампирша напала на Айрина или собиралась, - "О, классно... Я что, похож на того, кто дал бы на себя напасть? Если мы разговаривали, неужели он не понимает... Я мог бы прикончить её одним ударом, она ведь совершенно не ждала от меня этого... Я же уже давно не новичок."
Айрину было неприятно ещё и то, что его явно принимают за ребёнка. Вампирша не приняла его всерьёз, когда увидела, наверняка тоже из-за возраста, этот вообще защищать кинулся... Смех, да и только. Только вот ему было не весело, он чувствовал злость. Заработала система: "А вот я вам сейчас устрою за такие дела... Тогда посмотрим, кто тут ребёнок..."
Ну что ж, заделался самым молодым в Инквизицию - отгребай. Айрин был слишком серьёзным, чтобы относиться к этому с надлежащей степенью юмора и обижался всегда.

офф: простите, что без очереди, девушки... Просто иначе мы с Яном будем год одну встречу отыгрывать... К тому же я точно не знаю, когда иначе смогу отписаться...

Айрину было что ответить на обвинения так называемого коллеги. И он не промолчал.
-Меня звали святым, просто потому, что у меня повышенное неприятие зла, потому что я чувствую демонов и потому что звук моей молитвы, когда я делаю это от всей души и громко, причиняет вампирам и оборотням боль... Но ты не знаешь, как тонка эта грань... Между святостью и ложью... Между служением и безумием... Уничтожать зло, истреблять Тьму... Я болел этим, как болеют неизлечимой заразой, но сумел исцелиться. А ведь некоторые наши срывались... Они начинали убивать всех отверженных направо и налево, не разбираясь, и мы же бывали вынуждены прерывать существование наших собратьев... На самом деле я успел понять, что нет разницы между нами и вампирами, между целительницами и ведьмами... Всё зависит от конкретной личности... Блин, да как ты-то можешь осудить её на смерть??? Я ничего не знаю об этой девушке, ты прав... Но ведь и ты тоже! Тебе известно не более моего!
Юношу явно потянуло на мальчишество. Хотелось поиздеваться над старшим коллегой, испытывая пределы дозволенного.
-Нож - это смешно. Как будто меня не глушили и мечами, и стрелами, и фаерболами... Один гений от колдунов стрелял из ружья, видишь метки на крышке гроба? Ага, а если бы я пожалел инвентарь, быть бы им на мне... Если бы она напала на самом деле, я разобрался бы с ней сам. И моя рука не дрогнула бы вырвать её вампирские клыки. Думаешь, я ещё не понял, кто она? Я моложе всех остальных в Инквизиции, но, кажется, я уже не раз доказывал, что меня можно не опекать! - юноша снова начал заводиться.
Гроб глухо стукнулся об землю, встав вертикально, и Айрин оперся на него, потому что так ему было удобнее беседовать.
-А может, это ты мне докажешь, что она виновна? Где задокументированный смертный приговор, я тебя спрашиваю? Слушай, это тупиковый разговор. Пока я жив, я не дам тебе её тронуть. За нападение Инквизитора на другого Инквизитора полагается высылка за пределы Церкви без права посещения... Но ты же знаешь, меня и так уже два года как выставили... Ну, короче, ты попал... Конечно, через час кончится действие Святой Печати и я не смогу тебе помешать... Но, если ты её убьёшь, тебе придётся убить и меня, потому что я тебя не прощу. Всё. А теперь мне больше нечего тебе сказать. Атакуй. Или я сам это сделаю. В бою Господь рассудит, кто из нас прав.
Глубоко верующий Айрин был уверен, что любое сражение наблюдается Богом, и именно он определяет, как то должно завершиться.
Однако... Стопроцентной уверенности в своих действиях у парня не было. Действительно, он впервые видел эту девушку. Она вампирша, она скрывала от него свою личность, она явно испугалась, когда увидела двоих Инквизиторов... Это говорило против, но, возможно, она просто наслушалась страшных историй про их организацию, поэтому и таилась. Как-никак, а ошибку действительно ничто не оправдает. Убить можно когда угодно, только вот воскрешать трудно. Это был высший дар, которым обладали святые. Айрина много раз проверяли на эту способность, но в итоге отступились. Однако треть продолжала считать, что это умение у него просто ещё не раскрылось.
Глаза Айрина на пару секунд встретились со взглядом незнакомой ему особы, которую он взялся защищать.
"Как мне узнать, не ошибку ли я сейчас совершаю?" - мучительно задал он ей немой вопрос. Зрачки его дрогнули, как будто в безмолвной обиде.
Нельзя было выпускать Яна из виду, и внимание парня вернулось к тому.